Руководства, Инструкции, Бланки

Армейские Ботинки Старого Образца img-1

Армейские Ботинки Старого Образца

Категория: Бланки/Образцы

Описание

Ботинки пехоты США

Ботинки пехоты США

Итак, Джо получил рабочую форму herringbone twill (HBT). Что же выдадут ему еще? Безусловно, это будут ботинки. Стоит учесть, что обувь, которую сейчас получит наш герой, только первая из огромной вереницы разных ботинок и сапог, в которых ему придется пройти всю Европу. Первая обувь, которую получил Джо, –Service Shoes Composition Sole с резиновой подошвой (второй тип).

Первый тип ботинок Service Shoes появился в 1939 году как замена пехотным ботинкам Первой мировой войны. Эти армейские ботинки были сделаны из глянцевой крашеной коричневой кожи на толстой кожаной подошве с шипами и с подковой на каблуке. Назывался этот тип Service Shoes Hobnailed. Осознав дороговизну производства и сомнительную практичность такого рода подошвы, военные ведомства достаточно быстро вывели этот тип из оборота, однако справедливости ради стоит отметить, что существует масса фото и видеоматериалов, связанных с использованием этих ботинок рейнджерами при высадке в Нормандии 6 июня 1944 года. Вероятнее всего, эти военные ботинки «осели» у рейнджеров по двум причинам: во-первых, как передовые части рейнджеры получали все самые свежие разработки, а во-вторых, рейнджеры могли оценить отличное сцепление шипованной подошвы с грунтом, что действительно являлось важным фактором в момент штурмовых операций.

Несмотря на это, первый тип Service Shoes так и не стал популярен в армии, но уже в 1940-м году (по некоторым данным, в начале 1941-го) появляется второй тип под названием Shoes Service Composition Sole. Как понятно из названия, основным отличием второго типа от первого стала толстая резиновая подошва. Именно этот тип стал самым распространенным в армии, поэтому подробнее остановимся на его описании. Ботинок, как и в случае с первым типом, был сделан из гладкой крашеной коричневой кожи, но на нос ботинка был нашит дополнительный слой кожи для увеличения прочности. Голенище доходило ровно до лодыжки и имело по 8 люверсов для шнурка с каждой стороны. Подошва пришивалась двойной строчкой к «телу» ботика, а в некоторых местах, как и каблук, укреплялась гвоздями.

Но почему же эти армейские ботинки стали так популярны? Во-первых, благодаря прочной коже и хорошей прошивке ботинки долго не промокали и выдерживали все тяготы военной жизни. Во-вторых, эти ботинки подходили как для боевых действий, так и для «официальных выходов». Однако у этой обуви были и минусы: они долго не промокали (это плюс), но, одновременно с этим, промокнув, очень долго сохли, что часто затрудняло передвижение бойцов и даже иногда приводило к травмам, а место, где голенище пришивалось к «телу» ботинка, быстро рвалось, несмотря на тройную прострочку.

Учтя эти факторы, инженеры представляют третий тип Service Shoes уже в 1943-м году. Этот образец был более приспособлен к боевым действиям. Самым важным отличием третьего типа являлся материал: теперь военные ботинки производились из выворотной кожи. Этот шаг был обусловлен тем, что выворотная кожа хоть и промокала гораздо быстрее гладкой, но и сохла почти моментально. Помимо этого важного новшества в конструкцию была добавлена клепка на месте соединения голени и «тела» ботинка, что не позволяло швам расходиться даже при высоких нагрузках. Также была упрощена прошивка носа ботинка и его подошвы.

Несмотря на кажущиеся удачные нововведения, самыми удобными в бою был признан четвертый тип – Service Shoes Reverse Upper, выпущенный в июне 1943-го года. Фактически, они были максимально упрощенной копией третьего типа, но подобные упрощения пошли им на пользу: сам ботинок производился из эластичной и легкой выворотной кожи, которая хорошо гнулась и быстро сохла при намокании. Из конструкции были удалены дополнительное усиление носа и два верхних люверса, что сделало ботинок немного короче, но гораздо комфортней для бега. Теперь голенище почти не упиралось в ногу при ее сгибе. Изменения коснулись и подошвы. Теперь она производилась из тонкой и мягкой резины.

Эти ботинки были широко распространены на ЕТВД до зимы 1944-го, но после этого все резко изменилось: в части начали поступать Service Combat Boots. На самом деле эти военные ботинки были разработаны и введены в строй еще в ноябре 1943 года, однако из-за высокой загруженности промышленности в тот момент на фронт они попали на год позже. Этот образец моментально стал самым популярным в пехотных частях. Основным преимуществом Service Combat Boots являлась пришитая к голенищу ботинка кожаная крага на двух ремешках. Для того времени это был настоящий прорыв. Раньше бойцу приходилось надевать не только армейские ботинки, но и гетры, которые требовали много времени на шнуровку, что сильно влияло на качество ведения боя. Конечно, за время войны солдаты научились снимать ботинки не расшнуровывая гетры, однако достоинства новой модели были неоспоримы. В отличие от самого ботинка, крага производилась из гладкой кожи и имела два ремешка и две пряжки для них. Внутри краги дополнительно подшивалась белая или оливковая ткань. Помимо этого из конструкции были удалены клепки на месте соединения голенища и «тела» ботинка.

Этой обувью не ограничивался огромный список того, что мог бы надеть американский солдат на ноги, находясь на полях Второй мировой войны, но о других видах мы поговорим в следующих статьях. Описанная же обувь являлась самой широко распространенной среди солдат ВС США. Именно в этих ботинках американские солдаты прошли от самого берега Нормандии до Баварии, а ботинки Service Combat Boots стали основными в армии США вплоть до реформы 1949 года.

Другие статьи

Армия России (изнутри)

Кирзовые сапоги - статья в защиту этого вида армейской обуви

Сапоги - для российских демократов это одно из самых ненавистных слов. Это символ оголтелой военщины, советского милитаризма - единственного виновника обнищания страны и народа, тоталитаризма, сталинщины, Гулага. Армейский сапог попирает основы демократии, топчет права и свободы личности. Кирзовый сапог есть символ солдатского невежества, сержантской грубости, офицерской тупости, генеральского хамства. От сапога так противно воняет. Заставить возвышенного поэтичного юношу надеть сапоги означает смертельно оскорбить и унизить его, лишить человеческого достоинства.

Ату их! Ату! Долой сапоги! Убрать сапоги из армии! И уж вот тогда-то армия перестанет быть такой ужасной, исчезнет из нее дедовщина, хамство, грубость. Ботинки, и непременно американского типа - вот что надобно нашей армии. Ведь американский солдатский ботинок есть символ демократии, защиты прав человека. Где ступает американский армейский ботинок, там народ живет мирно и счастливо. Например, Косово в Югославии сегодня, Южный Вьетнам, Гренада, Ливан семидесятых годов. И тогда российская армия станет демократическим институтом, а военные станут гражданами в военной одежде.

Сапоги, портянки - для молодого человека это признак того, что пришел тяжелый период жизни, что кончились вольные денечки и впереди два года тяжких трудов, оторванности от дома, друзей.

Да что там говорить, и молодые офицеры нередко с тоской взирали на свои сапоги. Им казалось, что сапоги - это вчерашний день, что в них жарко, что сапоги не смотрятся, что гораздо изящнее, мужественнее, воинственней выглядят высокие американские ботинки. Да и форма с ботинками смотрится как-то по американски, а значит современно.

Что и говорить - много у сапог врагов. И неудивительно, что сапоги в современной Российской Армии отменили. А что солдаты все еще таскают сапоги, так это от бедности армии.

Однако, если не предвзято, с размышлением глянуть на сапоги, то картина предстает совсем в ином виде. Замена сапог на ботинки в сегодняшней армии это тот случай, когда мода взяла верх над целесообразностью, внешняя красивость над удобством и практичностью. Впрочем, так уже не раз бывало с военной формой в нашей армии.

Посмотрим на мужиков в деревне, геологов, шатающихся по лесам и весям, нефтяников, возящихся возле своих вышек, строителей. Что у них на ногах? Правильно, сапоги. А что надето на ноги рыболова, охотника, грибника? В том числе и из числа новых русских? Верно, сапоги. А что вы надеваете, выезжая на свою дачу в сырую погоду? Туфли, кроссовки? Черта лысого! Сапоги резиновые!

Скажете, это мол сугубо от грязи, сырости и тому подобное. А что, солдат на асфальте или паркете воюет?

Стоп, стоп, стоп. Глянем на наших милых дам зимой или осенью в городе на асфальте. Что надето на их изящные ножки? Сапоги!

Женщины оказались умнее и практичнее мужчин. Они как надели сапоги лет эдак пятьдесят назад, оценили их достоинства, так и не снимают по сию пору.

Ну а теперь попытаемся разобрать достоинства сапог и портянок с практической стороны.
В ботинки совершенно необходимы носки. Портянки в ботинки не годятся, а в сапоги сгодятся и те и другие. Носки дороги в производстве, изнашиваются быстро. Их надо подбирать по размеру. Промокшие носки необходимо менять, иначе натрешь ноги. В масштабах армии это очень существенные проблемы. Могут ли чулочно-носочные фабрики обеспечить армию носками в нужном количестве? Нет, не могут, особенно в военное время. Портянки же по размеру универсальны, безызвестные, и солдат может сделать их в пять минут из любого куска любой материи. Промокли портянки, снял, перемотал другим концом и ноги вновь сухие, а мокрый край сохнет на лодыжке. Солдат в портянках гораздо менее зависим от органов снабжения нежели солдат в носках. Да и армейской вещевой службе гораздо проще изыскать потребное количество ткани для портянок, нежели носки.

Теперь сами сапоги. Высокое голенище сапога защищает от механических повреждений, травм и ожогов голеностопный сустав и саму ногу почти до колена. Этого свойства нет у ботинок. Высокое голенище сапога защищает ногу до колена от сырости. Попробуйте пройти в ботинках, скажем рано утром по росистой траве. Ваши брюки, а значит и ноги моментально станут мокрыми. А в сапогах? Сапоги сохранят ноги сухими и при преодолении глубокой лужи, мелкого ручья. Голенище сапога помогает сберечь тепло в ногах ниже колена, а ботинки нет. Сапоги надеваются и снимаются гораздо быстрее, чем ботинки. А рвущиеся шнурки, которых нет у сапог, но которые создают проблемы носящим ботинки? Да даже обычный дождь, когда вы стоите на асфальте под зонтиком или в плаще мочит ваши ноги в ботинках и оставляет сухими ноги в сапогах.

Эти все достоинства сапог и недостатки ботинок только тем, кто ходит по паркету и в любой момент может поменять мокрые и брюки, и носки и ботинки, могут показаться несущественными. А солдату или офицеру в чеченских горах где и когда их сушить и менять? Дело ведь не в том, что мокрая обувь доставляет неприятные ощущения и лишает чувства комфортности, а в том, что мокрые ноги солдата предвестник большого числа потерь от простудных заболеваний, переохлаждения, обморожений, падения морального духа воюющей армии. А здесь недалеко и до поражения, т.к. мокрые ноги у массы солдат вызывают моментально и массовые простудные заболевания, массовый выход солдат из строя.

Совсем не случайно в годы Великой Отечественной войны специалисты обувщики имели бронь от фронта наравне со специалистами железнодорожниками, сталеварами и шахтерами.

Не всегда русский воин носил сапоги. Во времена Петра I и весь 18 век солдат и офицер пехоты носили башмаки. Сапоги являлись привилегией кавалерии. О достоинствах сапог знали, но у сапог все же есть существенный недостаток - на пару сапог уходит кожи столько же, сколько и на две с половиной пары башмаков. Поэтому считали возможным одеть в сапоги только кавалеристов. Это из-за того, что ноги кавалеристов в большей степени подвержены опасности травм, трение ног о бока коня, подпруги быстро рвет и штаны и чулки.

Все же с начала 19 века сапоги стали практически единственным видом обуви и в пехоте, и таковыми оставались вплоть до второй половины Первой Мировой войны. Только недостаток кожи заставил правительство постепенно переобувать армию в ботинки с обмотками. Но как только к началу тридцатых годов страна оправилась от последствий двух войн солдат вновь стали обувать в сапоги.

Проблема с кожей и в Великую Отечественную войну заставила вновь вернуться к ботинкам, как временной и вынужденной мере. Уже со второй половины 1943 года отмечается быстрый переход к сапогам.

Больше вплоть до 1994 года к ботинкам не возвращались.

Конечно, морякам нет необходимости носить сапоги. Они ходят мало и по сухим палубам. Можно не надевать сапоги и летчикам в кабинах самолетов. Но вот тому, кто неделями месит полигонную грязь, кто на занятиях по физподготовке преодолевает полосу препятствий, кому приходится заскакивать на броню танка, работать возле орудия - сапоги совершенно необходимы.

Да, сапоги неказисты и не элегантны как изящные американские ботинки, но не стоит делать выводы об устарелости сапог на основании глубокомысленного изучения американских кинобоевиков, где один Шварценегер, бегая в американских ботинках, уничтожает советский батальон обутый в сапоги.

Историческая справка. Во что американской армии обошлись ботинки в декабре 1944 - январе 1945 хорошо описано в книге воспоминаний американского генерала О. Бредли "История солдата":

В довершение всего - как будто одних только боевых потерь было недостаточно, - около 12 тыс. человек заболели ревматизмом ног и также вышли из строя.

Хотя больные ревматизмом относились к категории не боевых потерь, тем не менее ревматизм причинил нам тяжелый урон на фронте, где каждый вышедший из строя солдат ослаблял мощь нашего наступления. Заболевания ревматизмом ног были вызваны постоянной их сыростью.

Он приводил к стойким повреждениям периферических сосудов нижних конечностей. Из 12 тыс. заболевших ревматизмом и эвакуированных в тыл солдат большая часть, по заключению врачей, оказалась навсегда непригодной к строевой службе. Многие остались инвалидами на всю жизнь.

К концу января заболевание ревматизмом ног достигло столь крупных масштабов, что американское командование стало в тупик. Мы были совершенно не подготовлены к этому бедствию, отчасти в результате собственной небрежности; к тому времени, когда мы начали инструктировать солдат, какой нужен уход за ногами и что нужно делать, чтобы ботинки не промокали, ревматизм уже распространился по армии с быстротой чумы.

Ботинки, считай за месяц уничтожили целую американскую дивизию. Ни Вермахт, ни Красная Армия этой напасти не знали.

А рецепт прост - сапоги и портянки.

12Эндрю (16 Апрель 2011 23:07:34)

Сапог ругать не надо, вещь хорошая и часто просто незаменимая. Проблема в том, что сапог подбирать под ногу то же надо. Куда делись сапоги советского изготовления? Имею в виду качество кирзы, высоту голенища, опять же подъем стопы? И обязательно чтобы кожа не навыворот! Я при первой возможности "юфть" обменял, и не желал. Вес-чуть не в трое легче, сохнут -почти на ходу, если ухаживать как положено, а не как охота, служат долго. Высокое голенище обхватывающее икру держит не только форму обуви, но и всякой дряни попадать не позволяет. В воде скинуть раз плюнуть, бегать?-как лошадь на все допустимые дистанции. В грязи только "чуханы" оставляли. че еще сказать. Конечно сапог не панацея от всех болезней. Да, берцы в определенных случаях удобней. Хотя, опят же смотря какие берцы. Иногда лучше босиком :-) Вывод: каждому овощу свое время- раз, даешь качественные сапоги и берцы -два, солдат он тоже человек (а может и больше) имеет право и ДОЛЖЕН пользоваться хорошими вещами, необходимыми в нужное время.

11Даниэль Пташек (11 Март 2011 20:24:10)

Хотелось бы побольше картинок

10marilin115 (26 Февраль 2011 11:16:08)

Ответ для "просто чел" А ты, братишка, побегай для сравнения кроссик по пересеченке километров так 30 в берцах и в кирзачах, тогда и увидишь, в чем "СЧАСТЬЕ"

Военная экипировка и униформа Франции

Военная экипировка и униформа Франции

Военная экипировка и униформа Франции


Во время Второй Мировой Войны военная форма армии Франции, так же как и все армейское снаряжение, было почти полностью заменено американскими и британскими образцами. Части Сражающейся Франции (части и подразделения французской армии, которым удалось эвакуироваться в 1940 году из Дюнкерка) остались практически раздетыми. Бросая оружие и снаряжение, они бежали через пролив вместе с экспедиционными британскими силами, поэтому союзники взяли на себя ответственность за экипировку и снаряжение этих частей.

С 1943 года французская армия воюет в Африке, полностью экипированная американским снаряжением, а позже в этой же униформе и экипировке будет сражаться и в Европе.

Основным отличием формы были нашивки национального триколора и герба Сражающейся Франции. Снаряжение было полностью заменено на брезентовое. Оно было легче и удобнее, чем кожаное старого образца.


Брезентовые подсумки, кожаные ботинки с высоким берцем, униформа и каска М1 стали характерными для французской армии в период оккупации немецких территорий после войны. Но именно война в Индокитае (бывшая французская колония, которая на сегодняшний день распалась на Вьетнам, Лаос и Камбоджу) определила облик французского солдата.

Основным элементом экипировки был американский ремень с подсумками на суспендере, но некоторые подразделения глубинной разведки предпочитали использовать британское снаряжение, как память о принадлежности к вездесущим SAS.


Но так как не все служили в подразделениях специального назначения, большая часть солдат получала американскую экипировку. Бронетанковые же части снабжались старой французской военной униформой, которая осталась на складах.


На рисунке представлен типичный образ французского солдата периода окончания Второй Мировой и начального периода войны в Индокитае.

Также частично использовались комплекты американской униформы, использовавшиеся в конфликтах на Тихом океане. Основными материалами были брезент и облегченные материалы, более подходящие для климата колоний.


Снаряжение американского образца из брезента использовалось вплоть до 70-х годов 20 века, пока, наконец, французские запасы не стали иссякать и не возникла необходимость придумывать собственные образцы снаряжения. Новая экипировка Французской армии была создана на базе уже использовавшейся с небольшими доработками.


Основным нововведением в экипировке солдат в Алжире стала новая тяжелая каска, пришедшая на смену более тонкой американской М1, получившая обозначение М51. Конструкция каски сочетала элементы М1 американского образца и старого французского Адриана (французская каска, использовавшаяся с 1915 по 1956г). Этот тип каски был признан как очень эффективный и использовался вплоть до конца 80-х годов.


80-е годы в целом стали переломным моментом в истории экипировки французской армии. В этот период было внедрено множество идей по совершенствованию униформы, так как новые условия боевых действий требовали нового подхода к снаряжению солдата в бою. Способы переноски боеприпасов разрабатывались с расчетом на то, что их будут носить поверх бронежилета, каска должна была защищать, но при этом не мешать размерами и неудобными креплениями, обувь также претерпела изменения.

Начиная с окончания войны в Алжире, французская армия принимает как основной вариант общевойсковой обуви ботинки типа Rangers. Первый вариант очень походил на американские ботинки, имел такой же коричневый цвет. Новый образец был изготовлен уже с более легкой подошвой и из черной кожи.



Ботинки старого образца Ботинок нового образца

На сегодняшний день французская армия использует модульные системы переноски снаряжения, которые оборудованы системой MOLLE и могут модифицироваться под необходимые сценарии боевых действий. Армейская обувь также заменена, и большая часть армии обута в новые ботинки из нейлона и кожи.


В современном снаряжении Франции в качестве основных материалов используются нейлон и кордура: более износостойкие, более легкие и позволяющие компенсировать меньший вес разгрузки дополнительным весом боезапаса. На данный момент французская армия все еще тестирует различные модификации современного комплекта для оснащения своих военнослужащих.


На фото справа: 12 солдат Дивизии СС Шарлемань, слева – французский генерал Леклерк. Обращаясь к своим соотечественникам, он спрашивал: как же они, французы, могут носить немецкую форму. Ответом ему было: “Также как вы – американскую”. Генерал оценил находчивость солдат, и на следующий день все 12 были расстреляны.


В ассортименте магазина Force’Age представлены различные образцы экипировки и снаряжения Франции нового и старого образца. Подобрать и купить униформу Франции можно в любом из наших магазинов.

Французская военная экипировка (верхняя одежда):

Военные ботинки-берцы армии Франции:


Французские армейские перчатки:


Армейские Французские свитера:


Обувь первой мировой войны: юфтевые сапоги, ботинки, портянки, обмотки

Обувь первой мировой: сапоги, портянки, обмотки

«Сапог русского солдата» — за века отечественной истории это выражение стало почти идиомой. В разные времена эти сапоги топтали улицы Парижа, Вены, Берлина и многих других столиц. Но для первой мировой войны слова про солдатский сапог были явным преувеличением — в 1915-1917 большинство солдат Русской императорской армии сапог уже не носили.

Даже далёкие от военной истории люди по старым фотографиям и кадрам кинохроники первой мировой войны помнят диковинные для XXI века «бинты» на ногах солдат. Более продвинутые помнят, что такие бинты именуются обмотками. Но мало кто знает, как и почему появился этот странный и давно исчезнувший предмет армейской обуви. И почти никто не знает, как их носили и зачем они были нужны.

Любопытно, что в начале XX века обмотки были и общепринятым элементом одежды скаутов и спортсменов (бегунов, лыжников, конькобежцев) в зимнее время. Часто использовали обмотки и охотники. Эластичной синтетики тогда ещё не существовало, а плотный матерчатый «бинт» вокруг ноги не только фиксировал и защищал её, но и имел ряд преимуществ перед кожей — обмотка легче любых кожаных гетр или голенищ, нога под ней лучше дышит и следовательно меньше устаёт, а также надёжно защищает ногу от пыли, грязи, снега. Ходьба по росе, мокрому грунту или снегу не приводит к промоканию насквозь.

Русский сапог образца 1908 года

В первую мировую войну армия Российской империи пошагала в так называемых «сапогах для нижних чинов образца 1908 года». Этот стандарт был установлен циркуляром Главного штаба Военного министерства от 6 мая 1909 года за №103, который утвердил тот тип и покрой солдатского сапога, что просуществовал весь XX век и всё ещё состоит на вооружении российской армии.

Если во второй половине ХХ века этот сапог шился из искусственной кожи (кирзы), то в момент своего рождения он делался исключительно из специальном образом обработанной яловой кожи (юфти). Накануне первой мировой войны химическая и промышленность ещё не создали те синтетические материалы, из которых сегодня делается значительная часть нынешней одежды и обуви.

Пришедший из далёкой древности термин «яловый» в славянских языках обозначал не дававших или ещё не давших приплод животных. «Яловая» кожа для солдатских сапог изготовлялась из шкур годовалых бычков или ещё нерожавших коров. Такая кожа была оптимальной для долговечной и удобной обуви. Более старые или молодые животные не годились потому, что нежная кожа телят была ещё недостаточно прочна, а толстые шкуры старых коров и быков были наоборот слишком жёстки.

Хорошо обработанная китовым или тюленьим салом (ворванью) и берёзовым дёгтем яловая кожа именовалась «юфтью». Любопытно, что это средневековое русское слово перешло во все основные европейские языки. Французское «youfte», английское «yuft», голландское «jucht», немецкое «juchten» происходят именно от русского термина «юфть», в свою очередь заимствованного восточнославянскими племенами от древних булгар. Европейцы часто именовали юфть просто «русской кожей», так как ещё со времён Новгородской республики именно русские земли были основным экспортёром выделанной кожи.

К началу XX века Российская империя, не смотря на все успехи промышленного развития, оставалась прежде всего сельскохозяйственной страной. По статистике 1913 года на просторах Российской империи паслось 52 миллиона голов крупного рогатого скота и ежегодно рождалось около 9 миллионов телят. Это позволяло полностью обеспечить кожаными сапогами всех солдат и офицеров русской армии, которых накануне войны насчитывалось 1 млн. 423 тыс. человек.

Кожаный сапог русского солдата образца 1908 года имел голенище высотой 10 вершков (около 45 сантиметров), если считать от верхнего края каблука. Для гвардейских полков голенища были на 1 вершок (4,45 см) длиннее.

Голенище сшивалось одним швом сзади. Это была новая для того времени конструкция, так как прежний солдатский сапог шился ещё по образцу русского средневековья и заметно отличался от современного. Например, голенища у такого сапога были более тонкими, сшивались двумя швами по бокам и по всему голенищу собирались в гармошку. Именно такие сапоги, напоминавшие обувь стрельцов ещё петровской эпохи, были популярны в России у зажиточных крестьян и мастеровых в конце XIX веков.

Солдатский сапог нового образца при соблюдении всех технологий был более прочным, чем прежний. Поэтомк неслучайно, что такая конструкция, сменив лишь материал на более современный, сохранилась до наших дней.

Циркуляр №103 от 6 мая 1909 года строго регламентировал изготовление и все материалы солдатского сапога, вплоть до веса кожаных стелек, которые при 13% влажности в зависимости от размеров должны были весить от 5 до 11 золотников (от 21,33 до 46,93 грамм). Кожаная подошва солдатского сапога крепилась двумя рядами деревянных шпилек.

Каблук был прямой, высотой 2 см, и крепился железными шпильками от 50 до 65 штук в зависимости от размера. Всего же устанавливалось 10 размеров солдатских сапог по длине ступни и три размера (А, Б, В) по ширине. Любопытно, что самый маленький размер солдатского сапога образца 1908 года соответствовал современному 42 размеру. Сапоги носились не на тонкий носок, а на почти исчезнувшую сегодня из нашего быта портянку.

В мирное время на год рядовому полагалась одна пара сапог и три пары портянок. Поскольку в сапоге изнашивается прежде всего подмётки и подошвы, то их на год полагалось два комплекта, а голенища менялись только раз в год.

В тёплое время года солдатские портянки были «холщёвые» — из льняного или конопляного холста, а с сентября по февраль солдату выдавались «суконные» — из шерстяной или полушерстяной ткани.

Оптом на закупку кожаного сырья и пошив одной пары солдатских сапог накануне 1914 года царская казна тратила 1 рубль 15 копеек. По уставу сапоги должны были быть чёрного цвета, кроме того, натуральная сапожная кожа при интенсивной эксплуатации требовала регулярной смазки. Поэтому на чернение и первичную смазку сапог казна выделяла 10 копеек. Итого по оптовой цене солдатские сапоги обходились Российской империи в сумму 1 рубль 25 копеек пара — примерно в 2 раза дешевле, чем стоила пара простых кожаных сапог в розницу на рынке.

Офицерские сапоги были почти в 10 раз дороже солдатских, отличаясь и фасоном, и материалом. Шились они индивидуально, обычно из более дорогой и качественной козлиной «хромовой» (то есть, особым образом выделанной) кожи. Такие «хромовые сапоги», по сути, были развитием знаменитых в русском средневековье «сафьяновых сапог». Накануне 1914 года простые офицерские «хромовые» сапоги стоили от 10 рублей за пару, парадные — около 20 рублей.

Кожаные сапоги тогда обрабатывали ваксой или гуталином — смесью сажи, воска, растительных и животных масел и жиров. Например, каждому солдату и унтер-офицеру в год полагалось 20 копеек «на смазку и чернение сапог». Поэтому только на смазку сапог «нижних чинов» армии Российская империя ежегодно тратила почти 500 тыс. рублей.

Любопытно, что, согласно Циркуляру Главного штаба №51 от 1905 года, для смазки армейских сапог рекомендовалась вакса, производившаяся в России на фабриках немецкой фирмы Фридриха Баера — это химическая и фармацевтическая фирма и ныне хорошо известна под логотипом Bayer AG. Напомним, что до 1914 года почти все химические заводы и фабрики в Российской империи принадлежали немецкому капиталу.

Всего же накануне войны на солдатские сапоги царская казна тратила ежегодно порядка 3 миллионов рублей. Для сравнения, бюджет всего Министерства иностранных дел был лишь в 4 раза больше.

Снабжение обувью в русской армии

Вплоть до середины XX века любая война была делом армий, передвигавшихся, в основном, «на своих двоих». Искусство пешего марша было важнейшей составляющей победы. И, естественно, главные нагрузки выпадали на ноги солдат.

И поныне обувь на войне один из самых расходных предметов наряду с оружием, боеприпасами и человеческими жизнями. Даже когда солдат не участвует в боях, на различных работах и просто в полевых условиях он прежде всего «тратит» обувь.

Особенно остро вопрос снабжения обувью встал в эпоху появления массовых призывных армий. Уже в русско-японскую войну 1905года, когда Россия впервые за всю свою историю, сосредоточила на одном из дальних фронтов полмиллиона солдат, армейские интенданты заподозрили, что в случае затягивания войны армии угрожает дефицит сапог. Поэтому, накануне 1914 года, тыловики собрали на складах 1,5 миллиона пар новых сапог. Вместе с 3 миллионами пар сапог, хранившихся и использовавшихся непосредственно в армейских частях, это давало внушительную цифру, успокоившую командование. Никто в мире тогда не предполагал, что будущая война затянется и опрокинет все предварительные расчёты.

Уже к концу августа 1914 года в России из запаса призвали 3 миллиона 115 тысяч нижних чинов, до конца года мобилизовали ещё 2 миллиона человек. Отправлявшимся на фронт полагалось две пары сапог — одна непосредственно на ноги и вторая запасная. В результате уже к концу 1914 года запасы сапог иссякли не только на складах, но и на внутреннем рынке страны. По прогнозам командования на 1915 год с учётом потерь и расходов требовалось уже не менее 10 миллионов пар сапог, взять которые было негде.

До войны производством обуви в России занималась исключительно кустарная промышленность, тысячи мелких ремесленных фабрик и отдельных сапожников, разбросанных по всей стране. В мирное время они справлялись с армейскими заказами, но системы мобилизации сапожников для выполнения новых огромных армейских заказов в условиях военного времени не было даже в замыслах.

Генерал-майор А.С.Лукомский, начальник мобилизационного отдела Главного управления Генерального штаба (ГУГШ), позднее так вспоминал об этих проблемах: «Невозможность удовлетворить потребности армии средствами отечественной промышленности определилась как-то неожиданно для всех, не исключая и интендантского ведомства. Оказался недостаток кож, недостаток дубильных веществ для их выделки, недостаток мастерских, недостаток рабочих рук сапожников. Но все это произошло от отсутствия правильной организации. На рынке кож не хватало, а на фронте сгнивали сотни тысяч кож, снимавшихся со скота, употреблявшегося в пищу для армии. Заводы для приготовления дубильных веществ, если бы об этом подумали своевременно, нетрудно было устроить; во всяком случае, не трудно было своевременно получить из-за границы и готовые дубильные вещества. Рабочих рук было также достаточно, но опять-таки о правильной организации и развитии мастерских и кустарных артелей своевременно не подумали».

Работы по производству обуви долго велись бессистемно, нерегулируемый рынок на массовые закупки кожи и сапог ответил дефицитом и ростом цен. За первый год войны цены на сапоги выросли в 4 раза — если летом 1914 года простые офицерские сапоги в столице можно было пошить за 10 рублей, то через год их цена уже перевалила за 40 рублей, хотя инфляция ещё оставалась минимальной.

Проблемы усугубляла и полная бесхозяйственность, так как долгое время не использовались шкуры скота, забитого для питания армии. Холодильная и консервная промышленности тогда только зарождались, и десятки тысяч животных огромными стадами гнали прямо к фронту. Их шкуры дали бы достаточно сырья для производства обуви, но обычно они просто выбрасывались.

Не берегли сапоги и сами солдаты. Каждому мобилизованному выдавали две пары сапог, и нередко солдаты продавали или меняли их по пути на фронт. Позднее генерал А.А.Брусилов в своих мемуарах писал: «Чуть ли не все население ходило в солдатских сапогах, и большая часть прибывших на фронт людей продавала свои сапоги по дороге обывателям, часто за бесценок и на фронте получала новые. Такую денежную операцию некоторые искусники умудрялись делать два-три раза».

Генерал несколько сгустил краски, но примерные расчёты показывают, что, действительно, порядка 10% казённых армейских сапог за годы войны оказались не на фронте, а на внутреннем рынке. Армейское командование пыталось с этим бороться. Так, 14 февраля 1916 года по VIII-й армии Юго-Западного фронта был издан приказ: «Нижних чинов, промотавших вещи в пути, а также прибывших на этап в рваных сапогах, арестовывать и предавать суду, подвергнув предварительно наказанию розгами». Проштрафившиеся солдаты получали обычно 50 ударов. Но все эти вполне средневековые меры проблемы уже не решали.

Не меньшим головотяпством обернулись и первые попытки организовать массовый пошив сапог в тылу. В некоторых уездах местные полицейские чины, получив распоряжение губернаторов о привлечении к работе в земских и военных мастерских сапожников из районов, не занятых работой на армию, решили вопрос просто — приказали собрать по селам всех сапожников и, как арестованных, под конвоем доставить в уездные города. В ряде мест это обернулось бунтами и драками населения с полицией.

В некоторых военных округах была проведена реквизиция сапог и сапожного материала. Также всех кустарей-сапожников в принудительном порядке обязали изготовлять за плату для армии не менее двух пар сапог в неделю. Но в итоге, по данным Военного министерства, за 1915 год войска получили лишь 64,7% потребного количества сапог. Треть армии оказалась разутой.

Кризис снабжения: войска обувают в лапти

Генерал-лейтенант Н.Н. Головин так описывает положение с обувью в то время, когда он был начальником штаба 7-й армии на Юго-Западном фронте осенью 1915 года в Галиции: «Высадившись с железной дороги, части этой армии должны были пройти 4 или 5 переходов, чтобы занять назначенные на фронте места. Это походное движение совпало с осенней распутицей, и пехота потеряла свои сапоги. Тут начались наши страдания. Несмотря на самые отчаянные просьбы о высылке сапог, мы получали их столь ничтожными порциями, что пехота армии ходила босая. Такое катастрофическое положение длилось почти два месяца».

Отметим указание в этих словах не только на нехватку, но и на плохое качество армейских сапог. Уже в эмиграции в Париже он вспоминал: «Такого острого кризиса, как в снабжении обувью, в прочих видах снабжения не приходилось переживать».

В 1916 году командующий Казанским военным округом генерал А.Г.Сандецкий докладывал по инстанции, что 32 тысячи 240 солдат запасных батальонов округа, подлежащих отправке на фронт, не имеют обуви и так как ее нет на складах, то Казанский военный округ вынужден отправлять пополнение на фронт обутым в лапти.

О вопиющих проблемах с обувью на фронте рассказывают и письма солдат Первой мировой войны. В одном из таких писем, сохранившихся в архивах города Вятка, можно прочитать: «Обувают нас не в сапоги, а выдают ботинки, а пехотным лапти выдают ».

Для борьбы с обувным кризисом 13 января 1915 года командование русской армии дало разрешение шить для солдат сапоги с укорочёнными на 2 вершка голенищами, а затем последовало предписание выдавать солдатам вместо кожаных сапог ботинки с обмотками и «парусиновые сапоги», то есть сапоги с голенищами из брезента.

До войны рядовым русской армии полагалось всегда носить сапоги, теперь же для работ вне строя разрешили выдавать любую другую имеющуюся в наличии обувь. Во многих частях, наконец, стали использовать шкуры забитого на мясо скота дня изготовления кожаных лаптей.

С подобной обувью наш солдат впервые познакомился ещё во время русско-турецкой войны. У болгар кожаные лапти именовались «опанками», и именно так они названы, например, в приказе по 48-й пехотной дивизии от 28 декабря 1914 года. В начале войны эта дивизия из Поволжья была переброшена в Галицию и уже через несколько месяцев, столкнувшись с нехваткой сапог, была вынуждена делать для солдат опанки.

В других частях подобную обувку именовали на кавказский манер «каламанами» или на сибирский «котами», — как за Уралом называли женские полусапожки. Такие самодельные кожаные лапти в 1915 году уже были распространены по всему фронту.

Также солдаты плели для себя обычные лапти из лыка, а в тыловых частях изготавливали и носили сапоги на деревянной подошве. Вскоре армия даже начала централизованную закупку лаптей. Например, в 1916 году из города Бугульма земство поставило в армию 24 тысячи пар лаптей. Каждая пара лаптей обошлась казне в 57 копеек.

Понимая, что своими силами с дефицитом армейской обуви не справиться, царское правительство уже в 1915 году обратилось за сапогами к союзникам. Осенью того года в Лондон из Архангельска отплыла русская военная миссия с целю разместить во Франции и Англии русские военные заказы. Одной из первых, помимо просьбы о винтовках, стояла просьба о продаже 3 миллионов пар сапог и 3600 пудов подошвенной кожи.

Сапоги и обувь, не считаясь с расходами, в 1915 году пытались экстренно купить по всему миру. Для солдатских нужд пробовали даже партию резиновых сапог, закупленных в США, но от них все же отказались.

«Пришлось уже в 1915 году сделать очень крупные заказы на обувь — преимущественно в Англии и в Америке, — вспоминал позже начальник мобилизационного отдела Главного управления Генерального штаба (ГУГШ) генерал-майор А.С.Лукомский, — Заказы обошлись казне очень дорого… были случаи крайне недобросовестного их выполнения, и они заняли очень значительный процент тоннажа судов, столь драгоценного для подвоза боеприпасов».

Немецкий Knobelbecher и английские Puttee

Трудности с обувью испытывали все стороны-участники в первой мировой войне.

Из всех стран, вступивших в бойню в 1914 году, полностью обуты в кожаные сапоги были только армии России и Германии. Солдаты «Рейха» начали войну в кожаных сапогах образца 1866 года, введённых ещё армией Пруссии. Как и русские, немцы тогда предпочитали носить солдатский сапог не с носками, а с портянками — Fu?lappen по-немецки. Но, в отличие от русских, сапог немецкого солдата имел голенища на 5 см короче, которые сшивались двумя швами по бокам. Если все русские сапоги были обязательно чёрными, то в германской армии некоторые части носили коричневые сапоги.

Подошва укреплялась 35-45 железными гвоздями с широкими шляпками и металлическими подковами на каблуке — таким образом, метал покрывали почти всю поверхность подошвы, что придавало ей долговечность и характерный лязг, когда колонны германских солдат шли по мостовой. Масса металла на подошве сохраняла её во время маршей, но зимой это железо промерзало и могло застудить ноги.

Кожа также была несколько жёстче, чем у русских сапог, не случайно немецкие солдаты в шутку прозвали свою казённую обувку Knobelbecher — «стакан для игральных костей». Солдатский юмор подразумевал, что нога болтается в крепком сапоге, как кости в стакане.

В итоге более низкий и жёсткий немецкий солдатский сапог был чуть крепче русского: если в мирное время в России пара сапог полагалась солдату на год, то в экономной Германии — на полтора года. В холод подкованный массой металла сапог был неудобнее русского, но когда он создавался, Генштаб Прусского королевства планировал воевать только против Франции или Австрии, где не бывает 20-градусных морозов.

Французская пехота начала войну не только в заметных издалека синих шинелях и красных штанах, но и в весьма любопытной обуви. Пехотинец «Третьей республики» носил кожаные ботинки «образца 1912 года» — по форме точь-в-точь современная модельная мужская обувь, только вся подошва была проклепана 88 железными гвоздями с широкой шляпкой.

От лодыжки до середины голени ногу французского солдата защищали накладные кожаные «гетры образца 1913 года», фиксировавшиеся кожаным шнурком. Начавшаяся война быстро показала недостатки такой обуви — армейский ботинок «образца 1912 года» имел неудачный покрой в районе шнуровки, легко пропускавший воду, а «гетры» не только тратили дорогую в условиях войны кожу, но их было неудобно одевать и при ходьбе они натирали икры.

Любопытно, что Австро-Венгрия начала войну просто в ботинках, отказавшись от сапог, коротких кожаных Halbsteifel, в которых солдаты «двуединой монархии» провоевали весь XIX век. Брюки австрийских солдат сужались к низу и у ботинка застёгивались на пуговицы. Но и это решение оказалось не удобным — нога в низком ботинке легко промокала, а не защищённые брюки в полевых условиях быстро рвались в клочья.

В итоге, к 1916 году большинство солдат всех участвовавших в войне стран носили оптимальную для тех условий военную обувь — кожаные ботинки с матерчатыми обмотками. Именно в такой обуви в августе 1914 года вступила на войну армия Британской империи.

Богатая «фабрика мира», как тогда называли Англию, могла позволить себе одеть всю армию в сапоги, но ее солдатам приходилось воевать также в Судане, Южной Африке и Индии. А в жару в кожаных сапогах особо не походишь, и практичные британцы адаптировали для своих нужд элемент обуви горцев в Гималаях — те плотно обматывали вокруг ноги длинный узкий кусок ткани от лодыжки до колена.

На санскрите он именовался «patta», то есть лента. Вскоре после подавления сипайского восстания эти «ленты» были приняты в обмундировании солдат «Британской индийской армии». К началу XX века уже вся армия Британской империи в полевых условиях носила обмотки, а в английский язык из хинди перешло слово «puttee», которым эти «ленты» и обозначались.

Любопытно, что в начале XX века обмотки были и общепринятым элементом одежды спортсменов Европы в зимнее время — бегунов, лыжников, конькобежцев. Часто использовали их и охотники. Эластичной синтетики тогда ещё не существовало, а плотный матерчатый «бинт» вокруг ноги не только фиксировал и защищал её, но и имел ряд преимуществ перед кожей.

Обмотка легче любых кожаных гетр или голенищ, нога под ней лучше «дышит», следовательно, меньше устаёт, и, что главное на войне, надёжно защищала ногу от пыли, грязи или снега. Ползая по-пластунски солдат в сапогах так или иначе будет загребать их голенищами, а обмотки — нет. При этом нога, обмотанная в несколько слоёв ткани, неплохо защищена и от влаги — ходьба по росе, мокрому грунту или снегу не приводит к промоканию насквозь.

В распутицу, в поле или в залитых водой окопах сапоги вязли в грязи и сползали, ботинок же с хорошо повязанной обмоткой крепко держался. В жару же ноги в обмотках не преют, в отличие от ноги в сапоге, а в холодную погоду дополнительный слой ткани неплохо согревает.

Но главным для большой войны оказалось иное свойство обмоток — их потрясающая дешевизна и простота. Именно поэтому уже к 1916 году солдаты всех воюющих стран сражались, в основном, в обмотках.

Производство этого нехитрого предмета достигало тогда фантастических объёмов. Например, только одна британская компания Fox Brothers&Co Ltd за годы Первой мировой произвела 12 млн пар обмоток, в развёрнутом состоянии это лента длинной 66 тыс. км — достаточно, чтобы два раза обернуть всё побережье Великобритании.

Не смотря на всю простоту, обмотки имели свои особенности и требовали навыков для их ношения. Существовало несколько разновидностей обмоток. Наиболее распространёнными были обмотки, фиксировавшиеся завязками, но были и разновидности, крепившиеся маленькими крючками и пряжками.

В русской армии обычно использовались самые простые обмотки на завязках длиной 2,5 м и шириной 10 см. В положении «снято» они сматывались в рулон, причём шнурки оказывались внутри, являясь своего рода «осью». Взяв такой рулон, солдат начинал наматывать обмотку на ногу снизу-вверх. Первые витки должны быть самыми тугими, тщательно закрывая верхнюю часть ботинка спереди и сзади. Затем лента бинтовалась на ногу, последние витки немного не доходили до колена. Конец обмотки обычно представлял собой треугольник, в вершину которого вшивались два шнурка. Эти шнурки обматывались вокруг последнего витка и завязывались, получившийся бантик прятался за верхний край обмотки.

В итоге ношение обмоток требовало определённого навыка, так же, как и удобное ношение портянок. В немецкой армии суконная обмотка длинной 180 см и шириной 12 см крючком цеплялась за край ботинка и туго наматывалась снизу-вверх, фиксируясь под коленом завязками или специальной пряжкой. У англичан был самый сложный метод повязывания обмотки — сначала с середины голени, потом вниз, затем снова вверх.

Кстати, способ завязывания армейских ботинок в годы Первой мировой заметно отличался от современного. Во-первых, тогда чаще всего использовался кожаный шнурок — синтетических тогда ещё не было, а матерчатые быстро изнашивались. Во-вторых, он обычно не завязывался на узлы или бантики. Применялась так называемая «шнуровка одним концом» — на конце шнурка завязывался узел, шнурок продевался в нижнее отверстие шнуровки так, чтобы узел оказался изнутри за кожей ботинка, и другой конец шнурка последовательно продевается через все отверстия.

При таком способе солдат, надев ботинок, одним движением затягивал всю шнуровку, оборачивал конец шнурка вокруг верха ботинка и просто затыкал его за край или за шнуровку. За счёт жёсткости и трения кожаного шнурка такая «конструкция» надёжно фиксировалась, позволяя одеть и завязать ботинок буквально за секунду.

В России обмотки появились весной 1915 года. Поначалу они именовались «суконные защитные бинты на голени», и командование планировало использовать их только летом, возвращаясь от осенней до весенней распутицы к прежним сапогам. Но нехватка сапог и рост цен на кожу заставили использовать обмотки в любое время года.

Ботинки к обмоткам использовались самые разные, от добротного кожаного, образец которого был утверждён командованием 23 февраля 1916 года, до разных поделок фронтовых мастерских. Например, 2 марта 1916 года приказом командования Юго-Западного фронта №330 было начато изготовление солдатского брезентового башмака с деревянной подмёткой и деревянным каблуком.

Показательно, что Российская империя вынуждена была закупать на Западе не только сложное оружие вроде пулемётов и авиадвигателей, но и такие примитивные вещи как обмотки — к началу 1917 года в Англии вместе с коричневыми ботинками купили такую большую партию шерстяных обмоток горчичного цвета, что они широко применялись в пехоте все годы гражданской войны.

Именно ботинки с обмотками и гигантские закупки обуви за границей позволили русской армии к 1917 году немного снять остроту «сапожного» кризиса. Только за полтора года войны, с января 1916 года по 1 июля 1917-го, армии потребовалось 6 млн 310 тыс. пар сапог, из них было заказано за границей 5 млн 800 тыс. За 1916 год в армию и на тыловые склады поступило до 29 млн пар обуви (из них только около 5 млн пар сапог), а за все годы Великой войны в России среди прочего обмундирования на фронт было отправлено 65 млн пар кожаных и «парусиновых»-брезентовых сапог и ботинок.

При этом за всю войну Российская империя призвала под ружьё более 15 миллионов человек. По статистике, за один год боевых действий, на одного военного тратилось 2,5 пары обуви. Только за 1917 год армия износила почти 30 миллионов пар обуви. До самого конца войны обувной кризис так и не был окончательно преодолён.